– Так я представлю тебя, парень, – любезно сказал хозяин качелей. – А как тебя звать?

– Смит, – быстро ответил Фатти, вспомнив, что большинство цыган носит фамилию Смит. – Джек Смит.

– Ты погоди немного, пока эта партия закончит кататься, тогда я тебя отведу, – сказал хозяин качелей. – Кто их знает, может, их нет дома. Нынче после полудня видел, что бабуся и миссис Теллери куда-то уходили.

– Премного буду благодарен, ежели приведешь меня к ним, – сказал Фатти. – Можешь им сказать что я был знаком с папашей Теллери.

РОЛЛО БОЛТАЕТ ЛИШНЕЕ

Хозяин качелей повел Фатти через ярмарку к желто-зеленому домику. Перед ним, на расхлябанном плетеном кресле, прогибавшемся под ее грузным телом, сидела старая женщина.

– Ролло! Вот чертов парень, куда он запропастился? Ох и устрою я ему порку, когда вернется! – кричала она.

– Здравствуйте, бабуся, – сказал хозяин качелей, подойдя к ней. – Опять этот бездельник Ролло смылся? Увижу его, надеру уши, как пить дать, и пошлю к вам. Такого лодыря я в жизни еще не видывал.

– Верно говоришь, – проворчала старуха. – Тетка его, вишь, в город отправилась, а ему наказала взяться за деле да вымыть окна в домике. Такие грязные стали, что вязать чулок не могу, ничего не вижу. А это кто такой? – уставилась она на Фатти. – Я его не знаю. Вы к папаше Теллери? Он в отлучке. Вернется нескоро.

– Очень жаль, – сказал Фатти. – Я так хотел повидать его!

– Он его друг, – объяснил бабусе хозяин качелей. – Звать Джек Смит. – Он обернулся к Фатти. – А ты посиди да покалякай со старухой. Она это любит. Что там у тебя в кошелке? Может, что-то ее заинтересует. А мне надо обратно к качелям.

Фатти открыл кошелку и выставил свои пузырьки и жестяные банки. Старуха глянула на них и зашлась хриплым хохотом.

– Ха-ха-ха! Так ты этим занимаешься? Подкрашенная водица да подкрашенные порошки? Мой папаша тоже промышлял этим и очень неплохо зарабатывал! Закрой свою кошелку, парень! Мне эти снадобья ни к чему. Я, знаешь, слишком стара и слишком много в жизни повидала, чтобы попасться на эту удочку!

– Да я и не собирался продавать их вам, бабуся, – сказал Фатти голосом, очень напоминавшим голос Эрна. – Как вы сказали? Когда миссис Теллери вернется?

– Почем я знаю, сколько она там пробудет, – ворчливо сказала бабуся. – То она здесь, то там, повсюду ей надо поспеть. Сегодня дома, завтра Бог весть где – вечно оставляет меня одну, да надолго. Давненько ее нет, уже не первый день, а где она бывает – никогда не говорит, и вернется домой – тоже ни слова не скажет.

Фатти насторожился. Неужто миссис Теллери это та женщина, что была в кемпинге, мать с двойняшками?

– А можно вас спросить, – сказал Фатти, – детишки у нее есть? Много?

– У нее и у папаши Теллери детей никогда не было, – сказала бабуся. – Ни единого дитенка. Вот они и взяли Ролло, Бог весть почему именно его выбрали, этого чертенка. У его матушки, кроме него, еще одиннадцать, так она была рада-радешенька от него избавиться.

– Ну да, ясно, – сказал Фатти таким тоном, словно он в курсе их семейных дел. Он собирался задать еще несколько вопросов, но тут появился хозяин качелей, ведя за ухо смуглого цыганенка.

– Вот вам Ролло, бабуся, – сказал он. – Теперь как, погнать его работать, окна мыть, или сперва уложить к себе на колени да всыпать ему розог?

– Не надо! – завизжал Ролло, извиваясь под его рукой. – Я буду мыть окна, пусти меня, скотина!

Хозяин качелей, смеясь, потряс его, приподняв за штаны, как крысу за хвост, и ушел. Фатти разглядывал надувшегося мальчугана. Был он невелик ростом, не больше Пипа, гримаса страха делала его лицо на редкость уродливым и отталкивающим. Старуха принялась его отчитывать, поток бранных слов лился из ее уст без запинки. Ролло злобно смотрел на нее.

Наконец она умолкла, и мальчик пошел за ведром и тряпкой – видимо, собираясь мыть весьма грязные окна. Бабуся с трудом поднялась и пошла в домик.

– Что-то озябла, – сказала она. – Слушай, парень, присмотри тут за мальчишкой, пожалуйста! Будет лениться, позовешь меня.

Фатти помог старухе подняться по ступенькам в домик. Такая любезность ее удивила.

– Ишь ты! У моего сынка, папаши Теллери, не больно много таких друзей! – сказала она. – Первый раз его дружок помог мне подняться по ступенькам!

Она скрылась в затхлом, грязном помещении. Цыганенок сердито плеснул водой на окна и размазал по ним влагу и грязь – Фатти подумал, что они стали грязнее прежнего. Фатти сидел и ждал, пока Ролло кончит. Мальчик опорожнил ведро, швырнул тряпку куда-то за домик и скорчил Фатти гримасу.

– Вот, возьми, – сказал Фатти, доставая из кармана деньги. – Я хочу есть. Сходи купи чего-нибудь – принесешь, вместе поедим. Ну, давай!

– Я мигом, – сказал мальчуган, лицо его повеселело. Он взял деньги и побежал. Вскоре он вернулся, неся два пирога с мясом, имбирный лимонад и четыре большущих фруктовых пирожных.

– Вы друг бабуси? – Спросил он, подсев к Фатти. – Вот старая ведьма! Тетушка – та добрее. Про нее худого слова не скажу.

– У тебя, я слышал, куча братьев и сестер? – сказал Фатти, берясь за пирог. Пирог был невкусный, черствый и отдавал плесенью.

– Ну да, одиннадцать, – сказал Ролло. – Младшенькие – близнецы. Орут, спасу нет.

– Близнецы? – переспросил Фатти. – И сколько же им?

– Да я не знаю, – сказал Ролло. – Совсем маленькие. Когда мать была больна, их привезли сюда, к тетке.

– Как это сюда? – спросил Фатти, жуя через силу. – Никогда бы не подумал, что в этом домике может уместиться столько народу.

– А они тут были всего один день, – сказал Ролло. – Потом тетка повезла домик на холм к школьному лагерю и там с ними жила.

Фатти продолжал невозмутимо жевать, но глаза его на темном, грязном лице сверкнули радостью. Ага! Вот он и напал на след! Выходит, тетка Ролло и была той женщиной в кемпинге, а близнецы, брат и сестра Ролло, были теми близнецами в большой коляске!

– Постой-ка, двойняшек зовут Мардж и Берт? – спросил Фатти.

– Верно, – кивнул Ролло. – Выходит, ты всю нашу семью знаешь? Альф, Джордж, Реки, Пэм, Дорис, Милей, Рэг, Боб, Дорин – и Мардж и Берт.

– А тебя, значит, из дому выгнали? – сказал Фатти, глядя на фруктовые пирожные и размышлял, хватит ли у него храбрости приняться за них.

– Вот еще! Кто это выдумал, что меня выгнали? – возмутился Ролло. – Как ты думаешь, почему папаша Теллери выбрал меня из всех них? Сейчас скажу. Потому что я сноровистый, и котелок у меня варит, и я ему очень даже пригождаюсь.

– Бьюсь об заклад, ты для него только обуза. Какой толк может быть от сорванца вроде тебя! – сказал Фатти, надеясь подзадорить Ролло, чтобы тот ему еще что-нибудь выболтал. Ролло сразу клюнул на наживку.

– Я вам кое-что расскажу, мистер, – нахмурясь, сказал он. – Я все умею. Умею быть поводырем слепого – таким путем папаша Теллери и я немало деньжат заработали – умею быть пай-мальчиком, который ходит с тетушкой за покупками и, пока тетушка толкует с продавщицей, сует кое-что себе в карман. Я даже умею быть принцем!

Фатти едва не подпрыгнул. Принцем! Что это может означать? Обернувшись, Фатти воззрился на цыганенка, который, ничуть не смущаясь, нагло смотрел ему в глаза.

– Ага! Вот вы и удивились! – торжествуя, сказал Ролло. – Спорим, мистер, вы мне не верите.

– Конечно, не верю, – сказал Фатти, стараясь покрепче раздразнить мальчишку. Мозг его лихорадочно работал. Принц? Что это значит?

– Так я и знал, что вы мне ни за что не поверите, – сказал Ролло. – Но нет, пожалуй, я слишком разговорился, больше ничего не скажу.

– Просто потому, что тебе больше нечего сказать, – съехидничал Фатти. – Насочинял тут сорок бочек арестантов! Принц! Ври побольше! Грязный маленький бездельник – принц? За кого ты меня принимаешь?

Цыганенок злобно глянул на него. Потом осмотрелся кругом, словно опасаясь, что их могут подслушать.

– А вы помните, – сказал он, – сколько шуму было в газетах о том, что принца похитили? Принца Бонга-Бонга или как его там? Так вот, этим принцем был я.